Дана оценка конституционности статей 195 и 196, пункта 1 статьи 197, пункта 1 и абзаца второго пункта 2 статьи 200, абзаца второго статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Краснодарского краевого суда. В деле, находящемся в производстве Краснодарского краевого суда, решается вопрос об обращении в доход Российской Федерации имущества, полученного вследствие нарушения антикоррупционных требований. Лицом в период занятия должности получено имущество, об обращении которого в доход Российской Федерации заявлено требование.
Наиболее тяжелым последствием и самим существом коррупции является нарушение принципов справедливости и равенства (правового эквивалента). Принятие действенных мер по борьбе с коррупцией подразумевает установление определенных требований и запретов (ограничений) для лиц, должности которых связаны с повышенным коррупционным риском, а также создание специальных механизмов контроля в отношении них, их доходов и приобретаемого ими имущества.
Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно отмечал значимость обеспечения правовой определенности, стабильности и предсказуемости в сфере гражданского оборота, в то же время требование о наличии и применении давностных сроков не является в правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации абсолютным. В частности, исключения из общего правила о сроке исковой давности допустимы, если они необходимы в целях защиты прав и свобод граждан, а также поддержания баланса публичных и частных интересов исходя из принципов справедливости.
Меры, предполагающие обращение в доход государства имущества и денежных средств, в отношении которых установлена незаконность происхождения, имеют, являясь по своему существу особой формой правового государственного принуждения наряду с уголовно-правовыми и административно-деликтными мерами. Они ориентированы на обеспечение эффективного функционирования механизма народовластия и правового государства, на защиту демократического строя.
Наличие таких мер и их действенное применение призваны повысить результативность противодействия коррупции, предотвратить риски. Поступая в федеральную собственность, данное имущество подлежит использованию на благо всего общества, что направлено на восстановление социальной справедливости.
Несмотря на то что такое обращение имущества в доход Российской Федерации не носит компенсаторного характера, по своей природе оно направлено на хотя бы частичное восполнение нарушения принципов справедливости и равенства. Законодатель установил, что Генеральный прокурор Российской Федерации или подчиненные ему прокуроры в течение четырех месяцев со дня получения соответствующих материалов рассматривают их в пределах своей компетенции, после чего в порядке, предусмотренном законодательством о гражданском судопроизводстве, обращаются в суд с заявлением об обращении в доход Российской Федерации земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг и других активов, цифровой валюты, в отношении которых лицом, не представлено сведений, подтверждающих их приобретение на законные доходы, или об обращении в доход Российской Федерации денежной суммы, эквивалентной стоимости такого имущества.
Бремя же доказывания приобретения имущества на законные доходы лежит на самом лице, к которому предъявлен иск. Многообразие коррупционных деяний и их повышенная латентность нередко обусловливают необходимость не только сопоставлять доходы лица, занимающего значимую должность и членов его семьи, но и выяснять обстоятельства злоупотребления полномочиями.
То обстоятельство, что согласно части 2 статьи 18 Федерального закона «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» обязанность подачи сведений возникает в отношении сделок, совершенных с 1 января 2012 года, не означает легализацию приобретения до этой даты имущества.
Рассматриваемая мера не выходит за пределы имущественной сферы, поэтому ее применение не может расцениваться как несовместимое с конституционным запретом на придание обратной силы законам, вводящим публично-правовую ответственность и ухудшающим правовое
Обращение же в доход государства имущества хотя и формируются в отношении юридической судьбы имущества, не связано с нарушением субъективных гражданских прав государства не направлено , на восстановление прав участника гражданского оборота. Оно служит особого рода неблагоприятным последствием противоправного поведения, а прокурор действует в целях защиты общественных и государственных интересов.
Публично-правовой характер этих административно-деликтной и уголовно-правовой мер не вызывает сомнений.
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 14 июля 2005 года № 9-П пришел к выводу, что применение института давности наступления неблагоприятных последствий противоправного поведения не предполагается, если подлежащее контролю лицо препятствовало осуществлению контроля и, соответственно, выявлению противоправного деяния, иначе возникала бы возможность злоупотребления правом с целью избежать в связи с истечением срока давности неблагоприятных последствий противоправного поведения. Данная правовая позиция сохраняет свою силу.
Со стороны такого лица с учетом возможного наличия у него коррупционных связей может иметь место и противодействие своевременной подаче прокурором искового заявления. препятствием может быть не только десятилетний срок с момента нарушения права или возникновения обязательства, но и трехлетний срок исковой давности, правила исчисления которого не гарантируют учета возможности противодействия его подаче.
Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного и недобросовестного поведения. Получение имущества коррупционным путем не предполагает возможности его легализации в гражданском обороте по прошествии времени. Оно продолжает создавать неконкурентное и несправедливое преимущество, что само по себе противоречит целям установления исковой давности. Применение института исковой давности без учета особенностей рассматриваемых отношений, таким образом, позволяло бы лицам, нарушающим антикоррупционные требования и запреты, извлекать из этого выгоду.
Исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, кроме случаев, предусмотренных законом. Обращение прокуроров с антикоррупционными исками направлено на защиту конституционно значимых ценностей.
Отказ государства от дальнейшего уголовного преследования по основанию истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности не опровергает факта совершения деяния и не избавляет это лицо от негативных последствий его коррупционного поведения.
В тех случаях, когда правовая судьба предмета преступления коррупционной направленности не определена судом в уголовно-процессуальном порядке либо когда совершенное деяние коррупционной направленности не получало уголовно-правовой квалификации, вопрос об обращении имущества в доход Российской Федерации может быть разрешен судом в порядке рассмотрения антикоррупционного иска прокурора и за пределами срока давности привлечения к уголовной ответственности.
Когда требование прокурора основано на совершении лицом деяний коррупционной направленности предполагается доказывание прокурором совершения таких деяний, причинно-следственной связи между ними и последующим приростом имущества ответчика, т.е. факта извлечения противоправного дохода за счет своего положения. Надлежит доказывать, что лицо, принимало лично либо опосредованно участие в управлении активами и формировании их структуры, использовало свой статус и (или) предоставленные полномочия вопреки публичным интересам в корыстных целях, совершало иные деяния коррупционной направленности, извлекало доход от указанных действий. В случае если имущество, полученное путем совершения деяний коррупционной направленности, или доходы от него были частично или полностью превращены или преобразованы в иные активы, прокурор должен доказать факт такого превращения или преобразования.
При обращении имущества в доход Российской Федерации по антикоррупционным искам необходимость обеспечения баланса конституционных ценностей, включая вышеуказанные, предполагает, что не должны нарушаться права и законные интересы добросовестных третьих лиц, которые не знали, не могли и не должны были знать об источнике его происхождения, что не препятствует взысканию в доход Российской Федерации эквивалента этого имущества.
Основные выводы:
Суд установил, что нормы Гражданского кодекса РФ, позволяющие применять сроки исковой давности к антикоррупционным искам прокуроров по обращению коррупционного имущества в доход государства, не соответствуют Конституции РФ.
Федеральный законодатель должен учитывать позицию Суда при установлении сроков исковой давности. Необходимые сроки должны существенно превышать действующие (3 и 10 лет) и включать специальные правила для их течения.
Особое внимание уделено тому, что срок давности не должен применяться, если ответчик препятствует выявлению фактов незаконного обогащения или формированию доказательств.
Важно: данный вывод касается только антикоррупционных исков прокуратуры и не затрагивает другие прокурорские иски, связанные с передачей имущества публичным образованиям.